Фанфик по моему любимому пейрингу...

Название: Девятая боль.
Автор: Scribe Figaro
Перевод: мой (бета LitleRacoon)
Рейтинг: PG
Герои: Мироку+Санго, на фоне Инуяша, Кагоме и Шиппо.

Примечание автора: Буддизм включает понятие восьми болей, которые, наряду с другими вещами, приносят нам несчастье. Проклятие Мироку является еще одной болью. Действие фанфика происходит сразу после того, как Мушин вылечил Казаану Мироку, эпизод 28 в аниме.

Девятая боль.

Прошел лишь день после событий в доме Мушина, но Мироку уже поправился и был готов снова путешествовать с друзьями.
Весь день компания шла по большому лесу. Дорога была чистой,  погода - отличной, особенно здесь, под сенью ветвей, где было прохладно. Все они, казалось, прибывали в хорошем настроении, как всегда бывало, когда одно дело сделано, и можно было заняться следующим. Инуяша, правда, был не в духе, как всегда, впрочем. Хотя на сей раз, для разнообразия, не из-за того, что они теряют время, уничтожая демонов и не получая при этом осколков Шикона, а из-за того, что Мироку бросил их. Поступив так, он причинил и себе, и другим гораздо больше неприятностей, чем если бы просто сказал, что собрался к Мушину лечить воздушную дыру.
Стремление Мироку жертвовать своей жизнью ради других действовало Инуяше на нервы, тем более, что монах, казалось, наслаждался любым шансом так поступить. Даже самураи не рисковали жизнью при каждом удобном случае. Его суицидальные наклонности могли подвергнуть их компанию серьезной опасности. Он был...
Инуяша нахмурился. Его друг? Нет, не совсем. Партнер? Гм. Нет, все еще слишком дружеское определение.
Полезен.
Да, именно так. Мироку был полезен, и без его духовной силы они не смогли бы так хорошо противостоять мононоке и другим существам, не имеющим физического воплощения. Инуяша рассеянно поглаживал рукоять Тессайги, чтобы успокоиться.
Мироку был полезен. Санго – сильна, и ещё у нее была эта демон-кошка. Оба были полезны в сражении. Шиппо был назойливой занозой, но Кагомэ наверняка бросила бы Инуяшу, если бы он избавился от проклятого кицунэ.
Кагомэ была... важной.
Инуяша обернулся, взглянув на девушку в странном кимоно, идущую чуть позади. Она улыбнулась, он нерешительно улыбнулся в ответ.
Кагомэ была очень важной. И приятно пахла.
Инуяша улыбнулся, удовлетворенно кивнув. Хоть он и был ханьё, но даже он мог оценить приятную прогулку. Скоро они найдут еще один осколок Шикона, а затем еще, и еще. Кусок Шикона на шее Кагомэ будет расти и они соберут его весь. Да, это может занять годы, но он подождет. Демоническая кровь одарила его терпением к такого рода вещам.
Хорошо, возможно его терпение было и не настолько…
Стоп. 
Уши Инуяши дернулись, и на мгновение он запаниковал, пытаясь  выяснить, что привлекло его внимание.
Демон? Мононоке? Разбойники?
Шаги. Я больше не слышу шагов длиннорясого.
«Мироку», - произнес он со смесью любопытства и раздражения. Санго, Кагомэ и Шиппо также остановились и обернулись, чтобы взглянуть на монаха, стоящего позади них.
Мироку держал правую руку прямо пред собой, с растущей тревогой разглядывая проклятую ладонь.
«Что случилось, Мироку?» – выпалил Шиппо.
«Время...», - произнес он. - «Время пришло».
Он взглянул на них, на краткое мгновение серьезно вглядевшись в лица.
«Казаана. Я должен идти». 
Кагомэ было шагнула к нему, протянув руку вперед, словно для дружеского рукопожатия.
«Нет!» – выкрикнул Мироку, отступая назад, проклятая правая рука скрылась за спиной, а левая сжала посох, ставя барьер между ним и остальными, запрещая подходить ближе.
«Держитесь подальше», - крикнул монах. - «Я прошу вас – просто идите дальше». На мгновение его правая рука расслабилась и безвольно повисла вдоль тела. «Если вы верите мне, то оставите меня наедине с моей судьбой».
Теперь он пятился. Остальные просто наблюдали, но никто не двигался.
«Прощайте», - пробормотал Мироку. Слово тяжело повисло в воздухе, а сам он развернулся и скрылся в лесу.
«Хооши-сама», - прошептала Санго.
«Дерьмо!» - выругался Инуяша. Столько усилий было потрачено, чтобы спасти его глупую жизнь, и вот Казаана просто поглотит его на  следующий же день.
«Будь проклят Мушин и его пьяная работа», -  рявкнул Инуяша.
«Что нам делать?» – спросил Шиппо.
Санго скрестила руки на груди.
«Мы пойдем за ним».
Все, даже Инуяша, удивились такому смелому заявлению.
«Кех», - ханьё сплюнул. - «Я уверен, что ты гораздо больше чем я жаждешь увидеть, как этого святошу затянет в забвение, но если мы подойдем слишком близко, то проклятье убьет нас всех».
«Сидеть!»
Гневный крик Инуяши был приглушен грязью, в которую его впечатало заклятие Каэде.
Кагомэ дышала гневом, сжав кулаки. 
«У него проблемы», – процедила она сквозь зубы. - «Мы не сможем помочь ему, если проклятие действительно...», - она сделала паузу. - «Мы можем подождать здесь и надеяться, что он ошибся, а позже поискать его. Нет ничего страшного в том чтобы оставить Мироку-сама одного на несколько часов».
Санго кивнула, с тяжелым глухим стуком опуская Хирайкоцу.
«Но, Санго-чан», - спросила Кагомэ, положив руку охотнице на плечо, «почему ты так стремишься пойти за ним?»
Санго вздохнула. «Я совсем недавно потеряла семью и стольких друзей, и не хочу больше никого терять. Даже этого глупого хооши».
Она отвернулась, заметив у Кагомэ тот особый взгляд, появляющийся перед тем как кого-то обнять.
Санго фыркнула. «Кроме того, я не хочу давать ему возможность домогаться к деревенским девушкам». 

* * *

Солнце село. Кагомэ спала, Шиппо свернулся калачиком рядом с ней, Инуяша сторожил ее, а Санго скрипела зубами.
Она немного отошла от лагеря, чтобы переодеться в одежду охотника. Не было нужды уходить далеко - никто не жаждал подглядеть за ней. Она возвратилась в лагерь, поправляя катану на поясе.
Инуяша буравил Санго взглядом, пока она поднимала и забрасывала на плечо Хирайкоцу.
«Прошло уже несколько часов», - сказала она. - «Если он мертв, то мы по крайней мере узнаем. А если он все еще жив, есть большая вероятность, что он влипнет в какие-нибудь неприятности».
«Если он валял дурака, я не возражаю если ты его прибьешь».
Санго закрепила оружие и позвала Кирару. Когда она уже забралась на кошку и взмыла в небо, Инуяша пробормотал сквозь зубы: «Тебе лучше найти его, Санго».
Охотница рассчитывала обнаружить монаха на одной из полян, подальше, в нескольких часах пути от места, где они остановились. Если он относился к своим буддистским клятвам серьезно - а это иногда происходило - то выбрал бы место, где Казаана принесет наименьший вред. С Кирарой она могла добраться до поляны за несколько минут.
Санго приземлилась точно возле кромки леса. Луг, лежащий перед нею, в лунном свете выглядел довольно мрачно, но она не ощущала здесь демонов. Острый взор быстро зацепился за тёмную, сидящую в самом центре луга, человеческую фигуру.
«Побудь здесь, Кирара», - прошептала Санго. Кошка уселась и с видом бесконечного терпения приготовилась ждать.
Охотница опасалась ловушки и поэтому приближалась медленно и осторожно, держа тяжелое оружие наготове.
Подойдя ближе, она разглядела его лицо, одежду и посох, лежащий рядом и посверкивающий в лунном свете.
Слабая защита от демонов. Похоже, он не особо их опасался.
«Санго», - сказал он. Его глаза были закрыты, и она думала, что он спит, пока он не заговорил.
«Как вы узнали, что это я?»
Он приоткрыл один глаз, словно желая воочию убедиться в своей догадке. «Я узнал твою походку в тот момент, когда ты вышла из леса. Походка охотницы настолько легка, что, если ее услышать, то не спутаешь ни с каким животным, обитающим в этих краях». Его глаза снова закрылись, и он, казалось, нахмурился. «Я попросил, чтобы вы не приближались ко мне».
Санго положила оружие на землю и опустилась на колени. «Подозреваю, что вы не позволили бы мне подойти так близко, если бы опасность не миновала».
Он со вздохом прервал свою медитацию и открыл глаза. «Нет, не позволил бы».
«Что случилось, хооши-сама?»
Он ничего не ответил.
Санго прикусила губу, немного нервничая от того, что собиралась сделать. Она хотела приблизится нему, ободряюще прикоснутся, но она колебалась.
Если я придвинусь немного ближе, он просто облапает, как всегда.
Он смотрел на нее, но она ничего не могла прочесть в его взгляде.
Если он снова играет со мной...
Ее лицо исказилось от гнева, она решилась и, не раздумывая, подвинулась ближе к монаху. Протянув руку, замерла на мгновение, а затем мягко прикоснулась к его щеке.
Мироку подскочил. Его глаза округлись.
Он... испугался. Развратник, испугавшийся нежного прикосновения?
«С-Санго?»
Она отодвинулась, сложив руки на коленях.
«Скажите, хооши-сама, что произошло? Почему вы оставили нас?»
Несколько мгновений он смотрел на нее и, казалось, восстановил самообладание.
«Я почувствовал боль. Никогда ещё я не ранил Казаану так сильно». Он сделал паузу, очевидно надеясь, что Санго перебьет, но она молчала. «Я думал, что это было последнее предупреждение прежде, чем Казаана поглотит меня и все вокруг».
«Но этого не случилось».
«Нет», - вздохнул он. - «Нет, это была остаточная боль, вероятно от ранения. Но такое я чувствовал впервые».
«Значит вы ошибались?» В голосе появилось облегчение а на губах заиграла улыбка. В конце концов, он будет жить.
«Да, я ошибся». Он вытащил проклятую руку из рукава рясы и положил на колени, пробежав пальцами по бусинкам запечатывающих четок. «Казаана когда-нибудь поглотит меня, возможно намного быстрее, чем я ожидаю. Но я не знаю, что я буду чувствовать, и сколько предупреждений получу».
«Хооши-сама», - прошептала она. - «Не говорите так. Вы выживете. С каждым днем наша победа над Нараку все ближе».
«Ну, да», - кивнул он. - «Но пока мы не победили его, я - постоянная угроза для всех вас. Если я не смогу узнать, когда Казаана начнёт рваться, то я подвергну вас опасности».
Я никогда не слышала, чтобы он так говорил. Он никогда не говорит о себе или Казаане таким образом. Неужели он всегда так себя чувствует?
Санго тряхнула головой. «Нет, хооши-сама. Вы нужны нам. Мы не сможем бороться с Нараку без вас».
«Вы сможете найти монаха и получше, если будете искать, Санго. Без проклятия».
«Почему вы так поступаете, хооши-сама?»
Он слегка склонил голову и принял тот невинный вид, которым любил дразнить ее. «Прости, Санго. Я не то имел в виду». Казалось, он собирался сказать что-то еще, но остановился.
Что за колебания отразились на его лице?
«Мы все втянуты в это, хооши-сама. Нам нужны все, кто может помочь в борьбе с Нараку. Мы не можем позволить себе оставить кого-то в стороне».
Она взяла его за плечи и снова увидела, как он на краткое мгновение потерял свою обычную маску безразличия. Она схватила его сильнее.
«Хооши-сама, я никогда вас не прощу, если вы заставили меня говорить это без нужды». Она немного ослабила хватку, не отпуская и  насмешливо вскинув брови. «Вы серьезно думаете, что нам будет лучше, если мы бросим вас одного?»
Он молча уставился на нее. Выражение его лица было таким спокойным, таким расслабленным.
Надеюсь, он просто притворяется. Надеюсь, он только хотел, чтобы я склонилась к нему, так он смог бы пощупать мою грудь, а я отвесила бы ему пощечину, и мы вернулись бы к нашей дружбе.
Она фыркнула. «Вы нужны нам, хооши-сама. Вы - сильный монах. Мы доверяем вашей духовной силе и посоху. Вы можете постоять за себя в битве. И, за исключением вашего непрекращающегося разврата», - она усмехнулась, хотя это было не в ее привычках, - «вы - одна из самых добрых душ, которые я когда-либо знала».
А теперь он покраснел.
Он никогда не краснел. Еще ни разу. Это... довольно мило.
«Санго, я...». Он посмотрел на нее, и на мгновение показалось, что он сомневается в ее искренности, но только на мгновение. «Спасибо. Я не думаю, что кто-то прежде так меня хвалил».
Он держал проклятую руку перед нею, снова перебирая четки.
«Но я не могу ответить на твою доброту. Я не могу держать тебя рядом с собой и рисковать моей судьбой. Если я не могу сказать, когда печать сломается, то...».
Он сжал кулак.
«Санго, я видел, что делает Казаана, когда проклятие поглощает человека, и, помня это, я не могу позволить кому-то еще увидеть такое. Зная, что я могу перенести ту боль на другого, друга, всех моих друзей, и сам того не желая, захватить с собой полудемона, жрицу и охотницу, упустивших последний и лучший шанс победить Нараку... Санго, я не могу этого позволить!»
Она протянула руку, чтобы ободрить рукопожатием, но заколебалась.
Я не могу прикоснутся к нему там - к самой чувствительной части его тела. Хорошо... части тела, которая управляет его жизнью...
С трудом она подавила хихиканье.
Осторожно она взяла его руку, проклятую руку, и пробежала пальцами по запечатывающим четкам. Он смотрел на нее со смесью опасения и смущения; медленно, так, чтобы он смог остановить ее, если бы захотел, она погладила Казаану поверх запечатывающих чёток.
«Хооши-сама, когда настанет время, я клянусь честью, честью охотника на демонов, что буду готова оттолкнуть вас от невинных».
«Ты умрешь, Санго».
«Мы умрем вместе».
Снова он уставился на нее, открыв рот и собираясь заговорить. Она могла только вообразить, что он хотел сказать.
Не лги мне, Санго.
Не говори о вещах, в которых ничего не смыслишь, Санго.
Не взваливай на меня эту ношу, Санго.
Ты не родишь мне ребенка, Санго?
Спасибо, Санго.
Я люблю тебя, Санго.
Он не сказал ничего. Часть ее хотела, чтобы он сказал. Насколько было бы проще, если бы именно он разрешил ситуацию.
Во мне есть кто-то, кто беспокоится о вас, кто желает страсти, кто хочет вас, Мироку. Мне это совсем не нравится, и я бы убила эту половину, если бы могла. Но я не могу, и я даже немного благодарна вам за ваши шаловливые ручонки. Если бы не они, я боюсь, что вы бы захватили мое сердце и разбили бы его. Гораздо легче сосредоточиться на убийстве Нараку, если вы со своими извращениями не заслуживаете ни меня, ни моих мыслей.
«Идемте, хооши-сама. Остальные ждут нас».
Она встала, протягивая руку и поднимая Мироку на ноги. Он поднял валявшийся на земле посох и лениво прислонил к плечу.
«Я не уверен, надо ли говорить, Санго».
Она улыбнулась, когда он пошел рядом с ней. Кирара вскочила, встречая их.
«Если вы достаточно умны, хооши-сама, то вы ничего не будете говорить».
Он и не сказал, но вознаградил ее прикосновением ладони, когда она отвернулась, чтобы забраться на огненную кошку. Она задохнулась, почувствовав прикосновение, затем развернулась и от души врезала ему. Как обычно он рухнул на землю, усмехаясь как идиот, пока она забиралась на Кирару.
«Ваша поездка до лагеря отменяется, хооши-сама», - прошипела она. - «Желаю приятной прогулки».
Он так и улыбался и махал рукой, пока она не скрылась вдали.
Дурак.
Я не могу понять, почему вы продолжаете так вести себя. Кажется всякий раз, когда доходит до того, что я начинаю к вам теплее относиться, вы разрушаете это. Почему, хооши-сама? Игра со мной вас развлекает? Вы ненавидите меня? Или вам просто всё равно?
Она слегка вздохнула, склонившись к гриве огненной кошки.
Или здесь что-то еще, хооши-сама? Это проклятье заставляет вас искать женщин так небрежно? Это ваше отчаянное желание получить наследника принуждает вас так себя вести?
И вы раните меня, потому, что вы любите меня, хооши-сама? Вы специально разрушаете наши отношения, потому что хотите защитить меня от вашего проклятия?
Улыбка промелькнула на ее губах.
Возможно, я слишком много о вас думаю. Но если это своего рода игра, я собираюсь выиграть, хооши-сама.
В один прекрасный день я смогу понять вас.