Размер имеет значение (Фиклет 21)
Они взглянули на Меномару, и их глаза округлились. Сын Хьоги был по меньшей мере в шестьдесят футов высотой. В сравнении с его мускулистыми руками стволы деревьев казались прутиками.
- Он огромен! - воскликнул Шиппо.
"На нем килт", подумали девушки в унисон.
Замершая Кагоме сказала:
- Взгляните на размер его... - она замолчала. - Демонической ауры.
Санго смотрела, не мигая. Она прекрасно знала, от чего остолбенела девушка.
- Я никогда не видела демонической ауры таких размеров.
Кирара кивнула.
Парни обменялись раздраженными взглядами.
- Размер - это не главное, Кагоме, - пробурчал Инуяша, обнажая Тессайгу.
Если она и услышала, она не подала вида.

Цена души (Фиклет 22)
- Скажи мне, чего ты желаешь, - обольстительно прошипел демон.
- Я желаю вечно оставаться молодой и прекрасной, - без раздумий сказала Тсубаки.
- Да будет так, - демон двинулся к ней.
- И силу, - заявила Тсубаки. - Я желаю быть самой могущественной мико, что когда либо ходила по этой земле.
Демон замер.
- Эээ... Ладно.
- О, и еще я хочу, чтобы у меня была способность создавать неприступные барьеры. И чтобы я могла вызывать демонов по своему желанию. И чтобы мои волосы никогда не нуждались в укладке. И чтобы...
Барабаня по столу когтями, демон мрачно смотрел на свою жертву.

Разве ее можно винить? (Фиклет 23)
Она смотрела на великого демона и не могла не задаваться вопросом: "Что это значит?".
Она не могла отвести взгляда от полумесяца на его лбу. "Почему луна?", - гадала она. И полоски на его щеках, они что-либо значили? Если да, то что? На любом другом существе эти отметины смотрелись бы странно, но на нем... они ему шли.
И его волосы. Такие длинные, и сияющие, и красивые. Такие прекрасные волосы, что любая девушка могла бы позавидовать. Что он делал, что они были такими естественно красивыми?
Она встречала многих демонов, но он был самым совершенным. Не это ли символизировали его отметины? Его знатность? Возможно. Его брат был наполовину человеком, в конце концов, но все же он был замечательным.
Одно было определенно ясно. Ину-папа был божественно красив.
- Эй, - крикнул Инуяша. - Хватит пялиться на моего брата!
Сещемару приподнял бровь, взглянув на нее, и Кагоме отчаянно покраснела.

Забота (Фиклет 24)
Кагоме с беспокойством смотрела на милого парня и на упаковку в его руках.
- Этот чай надо пить во время еды и перед сном. Моя мама говорит, он поможет против отеков и спазмов во время этих, ну... - он перешел на шепот. - тех дней.
Кагоме продолжала на него пялиться.
- Как мило, - сказала Юка. Эри увлеченно рассматривала тротуар. Аюми уже посинела, пытаясь сдержать себя.
- В любом случае, - продолжил Ходжо. - Этот крем поможет избавиться от... женского зуда... - Его улыбка увяла. - И я еще попрошу у мамы что-нибудь от этого нервного тика. Увидимся, Хигураши.
Кагоме так там и стояла, застыв на месте.
- Чтобы ни одна живая душа не узнала...
Она не договорила: фигура в красном спрыгнула с дерева неподалеку, рыдая от смеха.
- Я... убью... деда... - наконец сумела она выдавить.

Проблемы с вассалами (Фиклет 25)
Сещемару прислонился к стволу дерева, истекая кровью. Тем демонам повезло, и он получил рану в боку, которая закрывалась медленно из-за их яда. Тем не менее, все, что ему было нужно, это покой.
Рин сидела рядом, обхватив руками колени, чтобы они не дрожали. Она смотрела прямо перед собой, будучи не в состоянии взглянуть на рану и не зарыдать. Это все была ее вина. Если бы Сещемару-сама не пришлось спасать ее, этого не случилось бы. Она старалась сохранить достоинство ради него. Она не будет надоедать ему ненужной заботой, но она никогда его не оставит.
Они оба лишь хотели, чтобы Джакен заткнулся.
- О, это ужасно! Это твоя вина, негодная девчонка! Если бы не отвлекала Сещемару-сама, он бы не...
Рин закрыла глаза.
- Сещемару-сама? - спросила она сквозь зубы.
- Вперед, - ответил Сещемару.
Рин подняла Джакена за его лысую зеленую голову. Отведя руку назад, как подающий высшей лиги, она метнула маленького демона со всей силой. Джакен исчез в окружающих деревьях с пронзительным воплем.
"Хороший бросок", подумал восхищенный демон.
- Чувствуешь себя лучше?
Рин улыбнулась.
- Намного.

Игра (Фиклет 26)
- Эй, дворняга! У меня есть кое-какие соображения насчет того, где находится Нараку, так что ты позаботься о моей женщине! И держи свои грязные лапы подальше от нее!
- Что? Заткнись, ты, волк паршивый! Эй! А ну вернись!
Но было уже поздно. Кога убежал.
***
- Как беспечно с твоей стороны, младший брат, - прошипел Сещемару, держа Токиджин в нескольких дюймах от горла Инуяши. - В этот раз победа моя. Хочешь сказать что-нибудь перед смертью?
Инуяша зарычал.
- Просто добей, Сещемару!
- Возможно, в другой раз, полукровка. А пока что живи в унижении от осознания, что никогда не будешь равным мне в бою.
***
- О, привет, Кагоме, - сказал Кога, держа ее руки в своих. - Ты, должно быть, скучала по мне.
- Лапы прочь, Кога!
Кога округлил глаза. Кагоме же он спросил:
- Неужели этот парень тебя еще не достал?
- Что? Ну ты...
***
Позже, на залитой лунным светом вершине горы.
- Ты прав. Доставать его так весело!
Повелитель Запада кивнул и едва заметно улыбнулся.
- Что ж, уже прошло несколько дней. Кто теперь?
- Я, Сещемару.
- Черт. Уже придумал, что будешь делать?
- У меня есть идея.
Кога хмыкнул, а Сещемару направился в сторону горящего вдали костра у привала.

Они никогда не учатся (Фиклет 27)
Сещемару, великий правитель Западных земель, держал свой путь через темный лес. Мелкие животные разбегались, будучи не в состоянии находиться в его присутствии, он же лишь продолжал сосредоточенно идти вперед. Он не спешил. Сещемару никогда никуда не спешит. В этом не было нужды.
Сещемару, невообразимо могущественный и нечеловечески прекрасный, был совершенством, на которое прочие демоны могли лишь взирать снизу вверх с неприкрытой завистью.
Разумеется, не все это понимали. Он напрягся, выйдя на поляну...
- Сещемару-самаааааааааа!!
Он поймал маленькую девочку, прыгнувшую ему на руку и любяще прижавшуюся к нему. Она повисла на нем, не шевелясь, вцепившись в благородного демона с цепкостью, свойственной одним лишь маленьким детям.
Сещемару подавил тяжелый вздох.
- Достаточно, Рин.
Она не пошевелилась.
- Рин?
Ничего.
Сещемару нахмурился и убрал руку, которой держал ее. Но Рин не упала на землю, как он ожидал. Она все еще была неподвижна. Слишком неподвижна.
Сещемару прикрыл глаза.
- Черт побери, - сказал он, снимая девочку с шипа на своем доспехе и доставая Тенсейгу. Ему определенно следовало сменить одеяние. - Опять...

Ну уж нет! (Фиклет 28)
- Я люблю тебя, Кагоме, - сказал Инуяша, готовый разрыдаться.
Она не могла взглянуть на него, а потому неотрывно смотрела перед собой.
- Угу.
Он прижал лицо к ее животу, обняв ее за ноги.
- Я всегда любил тебя.
Она неловко погладила его по плечу.
- Эээ, это очень мило.
- Ты такая красивая.
Ее щеки покраснели еще сильнее.
- Спасибо, Инуяша.
- Ты любишь меня?
- Разумеется.
- Правда?
Она вздохнула.
- Да, правда.
Он обнял ее еще крепче.
- Я так счастлив...
- Я рада.
Его руки поползли вверх по ее телу.
- Я очень, очень люблю эти короткие юбки, которые ты носишь.
Это было уже слишком.
- Инуяша, сиде...
- Подождите, Кагоме! - крикнул Мироку. - Он и так уже ударился головой, и он в человеческой форме. Если использовать заклинание сейчас, это убьет его.
Шиппо покачал головой.
- Мне кажется, он сам бы этого хотел.

Спутники (Фиклет 29)
Маленький демон свернулся рядом со спящей девочкой. Она, продолжая спать, погладила его по голове и неразборчиво пробормотала что-то, очевидно, успокаивающее. Ёкай улыбнулся.
Были такие, - как демоны, так и люди - кто счел бы недопустимым для такого великого ёкая, как он, иметь в спутницах смертное дитя. Его это не волновало. Девочка была доброй, заботливой, благородной... и она восхищалась им. Кто бы смог устоять?
Он придвинулся ближе с довольным вздохом, а затем почувствовал сверху чье-то присутствие.
- Джакен, - раздался холодный голос. Маленький демон замер, распахнув глаза. - И что, по-твоему, ты делаешь?

Думай, что говоришь (Фиклет 30)
- Нет! - проорал Инуяша.
Кагоме сложила молитвенно руки.
- Инуяша, ну пожалуйста!
- И не думай!
- Ну только в этот раз!
- Никогда!
Кагоме перешла от просьб к претензиям:
- Ты поступаешь неблагоразумно!
- А ты просто ведешь себя как упрямая девчонка, как всегда!
Кагоме бросила в полудемона современную одежду.
- Ты! Это! Наденешь!
Он кинул их ей обратно.
- Нет!
- Если ты собрался погулять в моем времени, ты не должен привлекать внимание!
Инуяша скрестил руки на груди.
- Я скорее нареку Джакотсу своей супругой, чем надену эту фигню!
Где-то в загробном мире сумасшедший гомосексуальный наемник с надеждой поднял голову.
Повисла тяжелая пауза. Инуяша постукивал пальцами, его уши яростно подергивались. Кагоме же изумленно смотрела на него, переваривая услышанное.
Инуяша прокашлялся и выхватил груду одежды из ее рук.
- Дай сюда, - рыкнул он и потопал в ванную.
Джакотсу вздохнул:
- Блин.

Объективное мнение (Фиклет 31)
Компания, остановившаяся на ночлег, и не подозревала, что за ними наблюдают.
Маленький кицуне подтолкнул девушку, в которой явственно чувствовались силы мико, и шумного, но при том такого загадочного полудемона к очередной ссоре. Пока они кричали друг на друга, не замечая ничего вокруг, лис залез в странную сумку мико.
Молодой монах распустил руки и получил от истребительницы демонов звонкую пощечину, от которой он едва не упал. Он и не догадывался, что девушка покраснела не из-за возмущения; точно так же и она не видела, с какой нежностью смотрел он на нее, несмотря на отпечаток руки, красневший на его лице.
Скажем так... эмоциональное напряжение нарастало.
Кирара положила голову на лапы. "Они все на голову больные", - решила она.

Камень Четырех душ (Фиклет 32)
Я могу стоять здесь часами. Что я часто и делаю.
Я смотрю на нее и гадаю, какими были ее последние мысли. О чем она думала, когда демон распахнул свою пасть, и она осознала, что ее поглотили? Иногда, когда я в состоянии это вынести, я подхожу достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть последнее выражение, которое приняло ее лицо. Ее глаза закрыты, но не похоже, чтобы ее смерть была мучительна. Более того, она выглядит даже спокойной. Красивой. Я хотел бы сказать, как она прекрасна, но что ей до моих слов... Жаль. А еще я хотел бы спросить, почему она, находясь наполовину в глотке демона, выглядит так, словно она просто спит.
"Не стоит ни о чем сожалеть", - говорит ее выражение. Она все оставила. Самая могущественная мико в мире вступила в вечную битву с самым злобным демоном, и их окаменевшие останки стали памятником ее жертве. Целый Камень Четырех душ в моей рук - это сама битва в миниатюре. Были ли у нее хоть какие-то сомнения, когда она отдавала свою душу, чтобы заключить чудовище в одном Камне с собой? Нет. Наверно, если бы это было так, Камень не был бы создан. Она не думала о тех, которых она оставила.
А может, и думала. Может, о них и были ее последние мысли.
Мико. Самопожертвование, должно быть, это часть их работы. Встречу ли я когда либо мико, которая таковой не является? Они готовы отдать все, что у них есть, даже жизнь. Такой была Мидорико. Такой была Кикийо. Такова Каэде. Интересно, она знает, как ее жертва повлияла на меня, нового Хранителя.
Если бы я мог, я бы дотронулся до нее. Физически мне ничто не мешает, я просто не могу этого сделать. С расстояния она выглядит твердым камнем, словно ее из него вырезали. Но я боюсь, что если я поддамся искушению и коснусь ее щеки, ее плоть осыплется под моими пальцами. Я больше никогда ее не увижу. Даже закаменевшее безжизненное тело - это лучше, чем ничего. Однажды я едва не решился засунуть пальцы в отверстие в ее груди, откуда появился Камень, но я не сумел. Мне стало стыдно за саму мысль о подобном. После этого я некоторое время не мог вернуться сюда.
Другие говорят, что подобная притягательность ее останков для меня ненормальна, и я не могу сказать, что я не согласен. Но все же я не в состоянии не ходить сюда.
Потому что это неправильно. Разве такой должна была быть ее судьба? Кикийо хотя бы можно было вернуть к жизни. Но это невозможно, когда твоя душа заключена в Камне. Мне не следует постоянно смотреть на нее, но присутствие рядом с ней помогает мне беречь Камень от зла. Почему-то мне не страшно и не одиноко, когда она рядом. Я все еще чувствую: она здесь, и это дает мне силы уберегать Камень от демонов. В конце концов, она этого и хотела. Она хотела, чтобы он был запечатан, чтобы никто больше не страдал из-за него.
Ее желание было выполнено, частично. Камень запечатан. Но что касается страданий...
Кикийо ошибалась. Она думала, что если мы соберем Камень и Нараку поглотит его, она сможет очистить и Камень, и демона, уничтожая таким образом их обоих. Она ошибалась. Все мы ошибались. Только Кагоме знала, как победить его.
Я сделаю это. Я провожу пальцем по ее каменным губам... Они твердые, шершавые... Я убираю руку. Больше я этого не сделаю.
Новый Камень Четырех душ пульсирует в моем кулаке, моя единственная настоящая любовь и мой злейший враг, заточенные в холодном твердом шаре, и он жжет мне ладонь. Я никогда не выпущу его из рук.
"Позволь мне исполнить твое желание", - шепчет он, и я слышу ее голос, смешанный с ним. Я не могу не улыбнуться.
"Вы не можете", - говорю я им. Осознание этого даже уже не причиняет боли. Демон. Человек.
Кого это волнует? У меня только одно желание, и его невозможно исполнить. Его не исполнит Камень. Его не исполнит никто.
Верните мне Кагоме.

Не ожидал... (Фиклет 33)
Инуяша прервал поцелуй и взял лицо Кагоме в ладони.
- Прежде чем мы продолжим, - сказал он. - Ты должна кое-что узнать.
- Что? - спросила она.
- Псы-демоны выбирают пару на всю жизнь.
Кагоме вытаращила глаза.
- Что?!
- Это будет как будто мы будем женаты.
- Женаты?!
- Да. Если мы это сделаем, мы навеки будем связаны друг с другом.
Инуяша наклонился к ней для очередного поцелуя, но Кагоме остановила его, коснувшись пальцами его губ.
- Стоп. - сказала она с истерическим смешком. - Слушай, ты конечно замечательный и все такое. И ты классный, - для особой убедительности она подмигнула. - Но... Мне всего пятнадцать!
Инуяша уставился на нее.
- И, ну, мне все еще в школу ходить и все такое, так что...
Он никак не мог собраться с мыслями.
Она уже пятилась от него.
- Кроме того, я хочу еще колледж закончить и сделать карьеру прежде чем... ну знаешь.
Он наконец сумел произнести:
- Кагоме...
- Эээ, только посмотри на время! Знаешь, я только что вспомнила, мама просила меня вернуться домой на, эээ, пару дней, потому что, ну... - Она повернулась и убежала в лес.
Инуяша неверяще смотрел на место, с которого она скрылась.

Игра 2 (Фиклет 34)
Сещемару прислонился к стволу дерева. Рядом мрачный Инуяша, скрестив руки на груди и опустив голову, пинал камни.
- Ты сказал ей, что псы-демоны выбирают пару на всю жизнь, младший брат? - спросил он.
- Ага, - буркнул Инуяша.
- И?
- И она убежала.
Сещемару закрыл глаза.
- Ясно.
- Я не понимаю, Сещемару! Я сказал ей все, что ты мне говорил, и она удрала!
- Не вой, Инуяша, - сделал ему замечание брат. - Это неподобающе. Эта девчонка была недостойна.
Инуяша пробурчал в ответ что-то неопределенное.
- Я не желаю больше об этом слышать. Возвращайся, когда столкнешься с настоящей проблемой.
Инуяша направился прочь.
Когда Сещемару убедился, что Инуяша вне пределов слышимости, он позвал:
- Он ушел.
Кога спрыгнул с ветки дерева с широкой ухмылкой на лице.
- Ты сказал ему, что собачьи демоны берут пару раз и навсегда?
Сещемару кивнул.
- И он поверил? - спросил Кога, начиная подвывать от смеха.
- Несмотря на все наши разногласия, он верит всему, что я говорю ему о жизни демонов.
Держась за бок, Кога вытирал с глаз слезы. Вдруг он замер.
- Что это было? - настороженно спросил он.
Сещемару нахмурился.
- О чем ты...
- Казе но Кизу!

Как это было (Фиклет 35)
Кагоме сделала вдох и проанализировала ситуацию.
Инуяше предстояло еще несколько часов провести в человеческой форме, пока он истекал кровью от сотен различных ран, всеми силами стараясь оставаться в сознании. Уменьшенные Мироку (Казаана была теперь практически бесполезна) и Шиппо с его маленькой искрой своего волшебного огня стояли поблизости с микроскопическими выражениями беспокойства на своих крохотных лицах. На Кагоме было запачканное кровью хаори Инуяши - надетое в целях защиты и сохранения остатков достоинства. Надвигающимся штормом маячила угроза нападения Токаджина, мудреца Тогенкё, с его украденными осколками Камня.
Кагоме сделала глубокий вдох и взяла один из луков, прислоненных к стене.
- Мой долг - защищать всех до рассвета, - заявила она с мрачной решимостью.
Повисла тишина. А затем она услышала, хотя и плохо, как Инуяша прошептал уменьшившемуся монаху:
- Нам конец.

Фобия (Фиклет 36)
Рин подпрыгивала, возвращаясь со своего задания, и весело пела, радуясь своему счастью.
Не было никого более могущественного, чем ее господин. Сещемару-сама был сильнее сотни человек, быстрее мысли, прекрасней тысячи восходов солнца. Она последовала бы за ним до края земли, не боясь за свою жизнь, будучи рядом с ним.
Этим обычно Джакен занимался, но поскольку маленький демон отсутствовал, задание было поручено ей. Рин не была против. Ей было в радость сделать для своего повелителя все, что она могла, даже что-то, столь... незначительное.
- Ее больше нет, Сещемару-сама, - радостно сказала она, выйдя на поляну, где она его оставила.
- Она мертва? - раздался его ровный голос.
- Да, Сещемару-сама, - заверила она его с гордостью. - Я отнесла ее далеко-далеко, и выкинула в овраг.
Она услышала хруст, и Сещемару спрыгнул с дерева. Он внимательно посмотрел на нее, словно сомневаясь в ее правдивости, и двинулся прочь. Рин последовала за ним.
- Моя мать тоже терпеть не могла мышей, Сещемару-сама.
Сещемару не ответил, но она заметила, что он содрогнулся.

Фиклет с Автором (Фиклет 37)
Нахмурившийся Инуяша прислонился к стене, скрестив руки на груди.
- Продолжай, - скомандовал он.
ИнуСага вздохнула.
- Я дико извиняюсь за третий фиклет, - вяло сказала она. Рука начинала неметь. - Я не думаю, что ты мог бы погибнуть из-за дерева.
Он закрыл глаза и заворчал. Ему не было дела до того, что случится с рукой этой авторши. Он не уйдет, пока не получит своего.
- Как насчет шестого?
"Как будто ты бы иначе отреагировал, случись такое..."
- Я извиняюсь, - сказала она.
Он подтолкнул ее локтем.
- И прости меня за одиннадцатый, девятнадцатый, двадцать первый, двадцать четвертый, двадцать седьмой, , двадцать девятый, тридцать четвертый, и особенно за тридцать второй.
"Сколько еще это будет продолжаться?"
Он хлопнул ее по дрожащей руке и встал.
- Хорошо, - сказал он, тыча когтистым пальцем ей в лицо. - Не заставляй меня снова приходить сюда.
ИнуСага улыбнулась и подмигнула. Инуяша мрачно посмотрел на нее и ушел.
Он думал, что он такой умный... Он думал, он проучил ее... Ее улыбка стала шире.
Яой... с Нараку...
Да что он ей сделает? Опять заставит чесать ему уши?

Человеческая еда (Фиклет 38)
Рин положила еду перед демоном и повернулась, собираясь уйти.
- Не лезь не в свое дело, девчонка, - зарычал он, обращаясь к ней впервые. - Твои старания напрасны, я не ем человеческую пищу.
Она повернулась назад и взглянула на него. Он прислонился к дереву, подложив под плечи мех, который выглядел мягче, чем что-либо, что она когда-либо видела. Он определенно был серьезно ранен, но он даже не взглянул на нее, отвергнув ее подарок.
Ссутулившись, она подошла, чтобы забрать еду, от которой он отказался. Она подобрала флягу из бамбука и лист, использовавшийся как тарелка.
Рин нахмурилась. Она была уверена, что здесь еще была жареная рыба, но на листе лежало только три гриба. Фляга была пуста.
Она вновь подняла глаза на белого демона. Он по-прежнему не встречался с ней взглядом, но его нога начала нетерпеливо постукивать по земле.
Рин скрыла улыбку и направилась прочь.

До них наконец-то дошло (Фиклет 39)
- Поверить не могу, что Кагоме до сих пор встречается с тем грубым, невоспитанным парнем, - сказала Эри, крася ногти. - И о чем она думает?
- Я знаю, - добавила Юка, лежа на кровати Эри с журналом. - По ней Ходжо слюни пускает, но она его вечно отшивает, чтобы опять страдать и страдать от измен этого неудачника.
- Может, мы слишком плохого о нем мнения, - со вздохом влезла Аюми. - Нам ведь ничего о нем не известно. Ну вы знаете, как говорят: настоящая любовь преодолеет любые препятствия.
Ее подружки только округлили глаза.
- Интересно, как она собирается в колледж поступать с таким количеством пропусков, - сказала Юка, уже и не делая вид, что читает.
- И интересно, почему она вечно болеет, - ответила Эри.
- Надо ей печенья испечь, - опять влезла Аюми. Впрочем, подумав, она поняла, что Кагоме все равно не сможет их есть с этими ее диабетами.
- Знаете, - заметила Эри. - Она ведь никогда не выглядит больной.
- Нет, не выглядит, - ответила Аюми. - Девчонки, а вы не думаете... что она говорит неправду? Ну, знаете, придумывает оправдания по какой-то причине?
Девушки притихли, размышляя об этом.
Юка вздохнула.
- Мы могли бы и раньше догадаться, - заключила она.

Констатация очевидного (Фиклет 40)
- Мы в серьезной беде! - вопил Шиппо, пока вся группа смотрела на огромного демона. - Хирайкотсу сломался в последней битве, Кагоме поражена какой-то загадочной болезнью, из-за которой она не может вкладывать свою духовную силу в стрелы, Казаана Мироку повреждена, а нога Кирары сломана. Сегодня новолуние, а ночь скоро наступит! Что нам делать, ведь мы должны победить этого монстра и пройти через долину, чтобы добраться до замка Нараку?!
Все взглянули на кицуне на плече у Кагоме.
Инуяша треснул его по голове.
- Ты, блин, рассказчик тут, что ли?

Поделом ему (Фиклет 41)
- Я люблю тебя, Кагоме!- проорал Кога, и его смелое признание эхом разнеслось по долине.
Кагоме огорошено смотрела вверх на него, вытаращив глаза.
- Со мной тебе будет гораздо лучше, и ты это знаешь! - продолжал Кога. Преисполненный собственного достоинства, напоминавший эпического героя, он стоял на краю отвесной скалы, держа в руке меч, насмехаясь над полудемоном далеко внизу. - Пора наконец бросить этого дворнягу. Он недостаточно хорош для тебя. Забудь о нем. В любом случае, однажды я его убью! Когда ты будешь с настоящим воином, как я, тебе больше не придется участвовать в драках!
Кога засмеялся, запрокинув голову, но его смех был заглушен одобрительными возгласами и свистом волчьих демонов внизу.
- Он довольно прямолинеен, не правда ли? - театрально прошептал Шиппо.
- Хотел бы я быть таким дерзким. - пробормотал в ответ Мироку.
Все повернулись, чтобы взглянуть на Кагоме, и у всех отвисли челюсти, когда они увидели ее задумчивое выражение лица. Кагоме скрестила руки на груди и почесала подбородок.
- У тебя нет никаких бывших подружек, о которых мне следовало бы знать, а? - прокричала она ему.

Ээ... что только что произошло? (Фиклет 42)
От его поцелуев кружилась голова; она парила в небесах, среди пульсирующих звезд и взрывающихся огней; они взлетали, падали, качались на волнах моря удовольствий, плыли в океане предзакатных облаков.
Жар поднимался от центра Земли, распространяясь вокруг золотым сиянием, сердцебиение самого мира было биением их сердец; молнии сверкали вокруг нее, пока лучи света ласкали ее...
Когда все закончилось, они легли рядом друг с другом.
Смущенный Инуяша заговорил первым.
- Ээ... что, блин, только что произошло?
Кагоме, чья голова лежала на его плече, пожала плечами. Они случайно не принимали ЛСД в последние несколько минут?
Он опустил взгляд.
- Мне на минуту показалось, что все идет к Тому, но мы до сих пор одеты....
- Ну, нам никто не говорил раздеваться, - сказала Кагоме, покраснев. - мы дошли лишь до этого, прежде чем начались эвфемизмы.
Инуяша встал.
- Пойдем, поищем кого-нибудь, кто умеет писать эротические сцены.
Кагоме вытряхнула из волос все еще пульсирующую звездочку.
- Я тебя догоню.

Глубины моего безумия (Фиклет 43)
Они не могли взглянуть друг на друга. Она куталась в рубашку, единственное, что на ней было. Он вовсе не был одет; он лишь в удивлении смотрел прямо перед собой.
- Не могу в это поверить, - слабо сказала она, закрыв глаза.
Он не ответил.
Она встала и оделась; двигалась она при этом устало, продолжая дрожать. Он не смотрел, как она одевается. Он больше никогда не хотел ее видеть. Он все еще ощущал ее запах на своем теле.
Она выпрямилась и посмотрела на него.
- Никогда никому не рассказывай об этом, - угрожающе приказала она.
Он усмехнулся и отвернулся.
- Не беспокойся, - буркнул он.
Когда она уже собиралась уйти, он вновь заговорил.
- Почему? - спросил он.
Она остановилась и уставилась на него.
- Почему она это с нами сделала? - спросил он ровным тоном.
Черты ее лица смягчились, но ответа на его вопрос у нее не было. И она ушла.
Кадономару спрятал лицо в ладонях. Киоко вернется. Еще ведь сиквел писать будут. Но как теперь он взглянет ей в глаза? Почему он не мог контролировать свою жизнь?
- Ненавижу быть оригинальным персонажем, - сообщил он пустой комнате.

(Тут в принципе надо читать другой фанфик Инусаги, Full Circle, хотя идея и так ясна 8))

Женщина, которая любила Сещемару, а потом узнала его получше (Фиклет 44)
Сещемару стоял не двигаясь, его голова была запрокинута назад, пока он рассматривал ветви большого дерева. Неподалеку сидела Сара, обнажавшая душу перед величественным демоном, рассказывая ему о трагедии, произошедшей с ней.
- Это было безумие моего отца, - шептала она. - Он так боялся Вас, что сжег собственный замок дотла. Но я никогда не винила Вас.
Сещемару молчал уже довольно долго, так что она подняла голову, чтобы взглянуть на него. Он был так красив, так, что ее неотвратимо влекло к нему. Сара встала и приблизилась на шаг. Все в Сещемару говорило о его неоспоримом великолепии. Его мужественное выражение, его светлые волосы, его тихое храпение, его...
Стоп...
Он спал!
- Эй! - крикнула она.
Раздался тихий всхрап, и Сещемару проснулся. Он повернулся к ней, все еще сонный.
- Ты что-то сказала? - спросил он.
Инуяша и Кагоме появились, держась за руки.
- Эй, здесь кто-нибудь знает, как писать эротические сцены? - спросил Инуяша.
Сара вытащила флейту из-за пазухи и сунула в руку полудемону.
- Воткни ему ее в задницу и назови это яоем, - заявила она, прежде чем унестись.

Фиклет с Автором 2 (Фиклет 45)
ИнуСага со стоном подняла взгляд с клавиатуры, услышав нетерпеливый стук, и пошла открывать дверь с усталой покорностью. Не было ничего удивительного в том, что он пришел, учитывая, что она понаписала с прошлого раза; поразительным было то, что он соизволил сначала постучать.
Она открыла дверь на неосвещенное крыльцо.
- Я извиняюсь за сорок первый, - сказала она, прежде чем он открыл рот; судя по интонации, эту речь она приготовила заранее. - Я никоим образом не желала подобного развития событий.
Улыбка Инуяши не угасла при звуках ее неискреннего голоса.. Более того, она стала только шире, что заставило ИнуСагу занервничать.
- Да я не из-за себя в этот раз пришел, - сказал Инуяша, скрестив руки на груди. - Но вот кое-кто другой хотел бы с тобой побеседовать.
ИнуСага прикрыла дверь, так что только голова высовывалась в проеме.
- Кто?
Белая фигура выступила из тени, и кровь застыла у ИнуСаги в жилах.
Сещемару медленно поднял руку; его когти начали светиться зеленым.
- Мыши? - спросил он.